Скачать 2.34 Mb.
|
ГЛАВА III. КУЛЬТУРА И БЫТ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОЙ ДИАСПОРЕ В ТУРЦИИ § 1. Культурно-бытовые традиции в жизни карачаево-балкарской диаспоры Изучение зарубежных диаспор народов Северного Кавказа актуально не только для восстановления более полной исторической картины прошлых веков. Исследование быта и культуры диаспоры как этнической группы, проживающей за пределами своей исторической родины, дает уникальный материал для определения этноса и его самоидентификации в новых исторических условиях, вне ареала исконного расселения. Карачаевцы и балкарцы в Турции ощущают реальную угрозу деэтнизации, т.е. потери основных составляющих неповторимой национальной самобытности. На этом этапе в судьбе малочисленного этноса происходят необратимые явления: утрачивается древняя материальная культура, не получают развития никакие формы национальных социальных институтов, умирают за невостребованностью многие традиции. На примере карачаево-балкарских обычаев в Турции попытаемся выявить некоторые основные характеристики национальной самобытности, ещё сохраняющиеся в условиях надвигающейся ассимиляции: язык, культуру и самосознание. Потомков карачаевских и балкарских переселенцев 1884 -1886 и 1905 - 1906 годов, сохранивших устойчивую связь со своей национальной общиной, насчитывается в настоящее время около 30 000 человек. Благодаря расселению в мононациональных селениях и тесным родственным отношениям, они до сих пор сохранили многие обычаи и традиции своих предков: экзогамные браки, подчинение старшим по возрасту, почитание женщин, строгость в воспитании детей, взаимопомощь, гостеприимство, трудолюбие, миролюбие и т.д. Особый интерес представляют в этом отношении культурные традиции, которые можно определить как «социальные институты для развития и функционирования данной общности»1. Они же являются последним, самым устойчивым элементом самобытности этноса, сохраняющимся в условиях деэтнизации. Традиции несут в себе не только культурологическое, но и функциональное значение. Прежде всего, это свадебный обряд, аккумулировавший в себе многие специфические особенности национальной культуры. Рассмотрим подробнее карачаево-балкарскую свадебную церемонию, которую мы наблюдали в с. Башюйюк (район г. Конья) в 1989, 1997 и 1998 годах, а также воспользуемся заметками турецких исследователей карачаевского происхождения Невруза Илмаза и Левента Итеза, описавших некоторые моменты национального свадебного обычая. В карачаево-балкарской диаспоре хорошо сохранились обычаи, способствующие знакомству и общению молодых, поэтому браки совершаются по взаимному согласию и осознанному выбору. Брак малознакомых девушки и парня осуждается как поспешный. Не принято здесь сватать девушку, предварительно не заручившись ее согласием. Так называемое «умыкание», или похищение невесты, случается крайне редко, только в случае упорного несогласия на брак родителей девушки, но при ее желании. Традиционный карачаево-балкарский брачный обычай требует обязательного сватовства, сговора, согласия молодых и их родителей, выполнения всех свадебных обрядов: избегание женихом и невестой будущих родственников (тил тутхан), скрывание жениха во время свадьбы (болуш юй), дарообмен между роднёй (берне и сый), торжественное открывание лица невесты (ау алгьан), национальные танцы, игры, забавы (той), отдельное торжество по случаю приглашения зятя в дом родителей жены (кюёу кёргюстген) и т.д. Только в этом случае признается, что брак совершен по карачаевскому обычаю (къарачай адет). Парень, получив согласие девушки, оповещает о своем желании вступить с ней в брак родителей. Но не лично, а через сестру или сноху. Родители решают, когда и кого посылать сватами (келечиле) в дом девушки, сами в сватовстве не участвуют. Обычно в роли сватов выступают двое-трое наиболее уважаемых мужчин из числа близких родственников. В доме девушки встречают сватов подчеркнуто приветливо и доброжелательно, угощают. Отец и мать благодарят за визит почетных людей, но окончательного ответа не дают, ссылаясь на то, что они еще не знают воли дочери. Через несколько дней сватовство повторяется, родители девушки на этот раз говорят, что должны посоветоваться с родственниками. Это воспринимается как фактическое согласие. На третий раз сватов торжественно встречают не только родители, но старшие и почетные родственники со стороны матери и отца девушки. Они выслушивают сватов, дают официальное согласие или же несогласие на брак, поздравляют, произносят традиционные здравицы (алгъышла). Сватовство считается завершенным, этот акт называется сговором (сёз тауусхан). Здесь же обговариваются размеры калыма (къалын) и день помолвки. Помолвка (нишан) в кавказской среде заимствована из турецкой культуры. Проходит она в ресторане, а в селах собираются в «салоны», специальные помещения для культурных мероприятий. Жених и невеста обмениваются кольцами. Близкие родственники и друзья преподносят подарки, обычно это золотые браслеты или деньги. К этому дню приурочивают и приглашение священнослужителя (эфенди) для совершения религиозного обряда бракосочетания (некях). После этого обрученные уже не принимают участия в молодежных встречах или праздниках. Встречаться друг с другом могут только при свидетелях. Будущих родственников старательно избегают. Что касается калыма, или «выкупа за невесту», то надо отметить, что этот обычай претерпел значительную трансформацию. Старшее поколение эмигрантов еще помнит, что размеры калыма были значительны: конь, золотые украшения и деньги. Объясняли это необходимостью обеспечить женщину в случае вдовства или развода. Кстати, это не противоречило и мусульманскому праву (шариат). Затем в диаспоре сумму в качестве калыма определили чисто символической, чтобы он не мог быть препятствием для вступления в брак. Попытки увеличить по своей инициативе размеры калыма пресекались старейшинами, которые говорили: «Элге адет болмасын» (в народе обычаем пусть не станет). В последние годы «калымом» называют золотые украшения, которые дарят невесте родители и родственники жениха. Например, на наблюдаемой нами свадьбе в с. Башюйюк в августе 1997 года женились выходцы из этого селения Ахмед Зю-гюль (Хубийланы) из Стамбула и Юмран Сабанчи (Теуналаны) из Голландии. На вопрос сватов о калыме, отец невесты ответил: «Элде джюрюген адетча болсун» (Пусть будет так, как принято в селе). Золотые браслеты, цепочки, кольца, преподнесенные Юмран, весили 1 кг. Это было названо «калымом» как дань традиции, функциональное значение которой полностью утрачено. Случаи разводов здесь крайне редки, а если супруги расходятся или муж умирает, то в любом случае женщина не возвращается в родительский дом, а живет самостоятельно. Раздел имущества, как и раздел наследства, происходит по цивилизованным нормам закона. Как и большинство молодых супругов, Ахмед и Юмран сразу после свадьбы отправились в свадебное путешествие, а затем вернулись в свое собственное жилье в Стамбуле. Родители жениха помогли сыну, хотя он единственный сын в семье, снять отдельную квартиру, а родители невесты купили мебель. Все подарки родственников, обычно это золотые украшения и электробытовые приборы, остаются молодоженам. Можно сказать, что обычай выплаты калыма, как потерявший свое практическое значение и не имеющий культурологической привлекательности, в карачаево-балкарской диаспоре уже утрачен. Сохраняются только те обычаи, которые способствуют образованию новых семей. Калым же в современной жизни к этой категории не относится. Что касается подарков (берне) и приданого (юй керек), то они остаются важным элементом при заключении брака, но полностью принадлежат жене. Состоит из постельных, столовых, бытовых принадлежностей и подарков родственников. Не утрачен и старинный обычай, связанный с приданым, «къурукъ», (буквально переводится как «жердь»). За день до свадьбы во дворе дома невесты вывешивается на общее обозрение все ее приданое. Функциональное значение этого обычая в том, чтобы показать благосостояние девушки и ее мастерство, умение рукодельничать. Здесь обязательно присутствуют платки, салфетки, покрывала, полотенца, вышитые руками самой невесты. Украшением «къурука» считается наличие старинных шелковых шалей с бахромой, расшитых узорами вручную (чилле джаулукъ), которые сохранились от национального свадебного наряда. Но в основном все здесь фабричного производства. Женщины всего селения могут приходить во двор, где вывешен «къурукъ», чтобы посмотреть приданое, похвалить его и поздравить родителей невесты. Между помолвкой и свадьбой проходит несколько месяцев. Свадьбы играют в августе, обычно два дня: в субботу и воскресенье. В первый день в доме жениха собираются родственники, друзья, соседи, а сам он скрывается. Молодежь во дворе или под навесом устраивает под гармонику танцы (той). Дети играют в различные национальные игры (оюн). Во дворе кипят котлы с мясом жертвенных баранов (къурманлыкъ). За угощение на свадьбе отвечает специально назначенная для этого одна из близких родственниц, хорошо знающая национальные обычаи и блюда. Ее называют хозяйкой дома (юй бийче). Так в старину называли в патриархальных карачаевских семействах, состоявших из нескольких семей женатых братьев, живущих в родительском доме, самую старшую или авторитетную женщину. Обычно это была мать братьев или одна из снох2. Интересно, что на Кавказе карачаевцы используют это слово в значении «супруга». В Турции горцы оставили за ним значение «главная в доме» или «отвечающая за домашнее хозяйство», употребляя только во время национальных торжеств, когда готовят угощение для большого количества гостей. В обыденной жизни слово «юй бийче» перешло в разряд историзмов. Тяжелую работу на свадьбе выполняют молодые парни, как правило, - зятья жениха. Они режут жертвенных баранов, рубят • мясо, разжигают огонь и т.д. Молодежь в это время устраивает во дворе «той» (танцы). Людей, не умеющих танцевать национальные танцы, здесь практически нет. В диаспоре с детства обучают карачаевским танцам «Тюз тепсеу», «Абезек», «Ючеулен», «Шамиль», «Джангыз», «Мычхы», «Асхак», «Чобан», «Апсуа», «Каретейна», «Зийа Бий». На гармошке играют мужчины, и обязательно стоя. Вокруг гармониста иногда собираются в кружок парни и сопровождают танцы лирическими или шуточными песнями в адрес девушек. Танцуют незамужние девушки и неженатые парни, исключение делается только для близких родственников или почетных гостей. В круг обычно выходят по три пары сразу. Отметим, что для участия в танцах съезжается молодежь даже из самых дальних городов страны и из-за границы. В родных селах парни и девушки из Германии, Голландии, США знакомятся друг с другом, общаются, делают свой выбор. Здесь же стараются сыграть свои свадьбы, если их родители выходцы из одного села. Поэтому свадебному тою придают очень большое значение и сохраняют всю атрибутику бережно и ревниво. Можно сказать, что в диаспоре обрядовая сторона традиционного «тоя» не претерпела никакой трансформации. И это несмотря на то, что для турецкого менталитета карачаевский той до такой степени чужд и предосудителен, что в присутствии гостей-турок молодежь свои танцы не начинает. Гости же других кавказских национальностей с удовольствием принимают участие в танцах, которые в таком случае принимают характер соревнования. Несмотря на многие общие черты, у карачаевцев, адыгов, осетин, абазин есть отличительные моменты в манере танцевать, в темпераменте, в отдельных движениях, в темпе музыки. Все это служит поводом для подшучивания над национальными особенностями друг друга и выделения отличительных черт каждого этноса. На второй день утром еще до прибытия невесты накрывают столы. Гостей угощают по очереди: сначала стариков, затем отдельно мужчин и женщин и в последнюю очередь молодежь. Длительных застолий здесь не бывает, т.к. спиртное не подается. Каждый из приглашенных обязательно должен отведать кусок мяса жертвенных баранов (къурманлыкъ). В это время жених со своей сестрой, а невеста в сопровождении подруг отправляются в ближайший городок, где встречаются в специализированном салоне для новобрачных. Невесте делают прическу, макияж, надевают свадебный наряд. Жених и невеста фотографируются для обязательного свадебного альбома. Этот обычай, надо отметить, очень красивый. Хотя он нарушает ход карачаевской свадьбы, т.к. молодые не должны встречаться в этот день, а тем более показываться вместе на людях. Это современное новшество, связанное с расширением сферы бытовых услуг, прочно вошло в свадебную церемонию всех народов Турции. После посещения салона невеста возвращается к себе домой, а жених скрывается в доме родственников или соседей (болуш юй), что буквально означает «помогающий дом». Там он временно поселяется на время своей свадьбы. Машины, на которых поедут за невестой дружки жениха, украшают коврами и лентами. Так в старину снаряжали коней для свадебного поезда. С тех пор сохранился и древний карачаевский атрибут - знамя жениха (киёу байракъ). В настоящее время это длинная жердь, на которую навешаны парчовая ткань, полотенца, платки. Знамя везут с собой дружки жениха (киёу нёгерле). Среди них назначается главный (тамада), он должен быть старше остальных по возрасту и хорошо знать горские обычаи. Объехав все село, свадебный поезд подъезжает к дому невесты, играют национальные мелодии на гармошке, поют свадебную песню «Орайда». У ворот дома невесты собирается почти все село, чтобы посмотреть на приезд за невестой, на игры и танцы дружков жениха. Их встречают шутками, насмешками, пытаются кого-либо из них «умыкнуть» для последующего выкупа. Пока молодежь веселится во дворе, старших торжественно проводят в дом. Часа через два дружки жениха направляются к дверям комнаты невесты и поют песню «Орайда», призывая ее выйти. Выходит она в сопровождении двух женщин, держащих ее под локти. По традиции это снохи, одна со стороны невесты, другая со стороны жениха. Значительная роль в свадебной церемонии отводится снохе невесты (къыз нёгер къатын), она выступает как наставница и проводит со своей подопечной несколько дней. В старину эту роль играла «дигиза» (нянька), которую отец невесты посылал с дочерью, чтобы она помогала молодой женщине освоиться в новой семье. Когда свадебный поезд с невестой отправляется в путь, им устраивают различные препятствия с требованием обрядовых выкупов. Объехав все улицы, одаривая местных детей, перегораживающих дорогу, машины подъезжают к дому жениха. Здесь собираются старейшины рода, гости. Невесту выводит из машины тамада и старается провести ее так, чтобы она наступила на кровь жертвенного животного, зарезанного в ее честь (къурманлыкъ). Старшая из женщин подходит к невесте с благопожеланием: «Огъурлу, хайирлы аякъ бла келгин», что можно перевести как: «Да приди ты, ступая доброй, «прибыльной» ногой», - и обнимает ее. Кто-либо из самых красноречивых мужчин, держа перед собой ритуальную чашу (гоббан или бал аякъ) с медовым напитком (бал суу), громко, нараспев произносит нартские здравицы (алгъыш) в честь невесты. Затем эфенди читает молитву (дуа). После этого женщины выносят во двор на большом подносе конфеты и деньги. Их разбрасывают над головами всех собравшихся. Наконец, старшая из родственниц выполняет ритуал «ау алгьан»: снимает с головы невесты покрывало, которое закрывало ее лицо. Родители и близкие родственники жениха обнимают невесту. Ее торжественно вводят в дом. Здесь она остается со своей наставницей и несколькими девушками в приготовленной для новобрачных комнате (отоу). Карачаево-балкарская традиция требует, чтобы невесту в дом жениха сопровождали юноши из числа ее близких родственников (къыз нёгер джашла). Они исполняют роль телохранителей и почетных гостей на свадьбе. В старину, когда свадьбы длились 7 - 10 дней, их количество достигало 40 - 50 человек. Им предоставляли ночлег и угощение на несколько дней. Уезжали они только после брачной ночи. В настоящее время в Карачае и Балкарии бывает 5-7 «къыз нёгеров». В диаспоре этот обычай сочли слишком обременительным для семьи жениха и лет 20 назад исключили из свадебного сценария. Вот как пишет об этом исследователь Невруз Илмаз: «Из-за них в доме было тесно, других гостей не было возможности разместить. Они вели себя вызывающе, проходили на лучшие места, требовали угощения, во время танцев танцевали с лучшими девушками... Утром после брачной ночи от них избавлялись с облегчением. Такие гости были в тягость. Сейчас никто не посылает «къыз нёгерле». Этот обычай, может быть, был и ценен как фольклорный, но он ни на что не годился. Очень хорошо, что он исчез»3. Отметим, что парни в роли «къыз нёгеров» вели себя столь требовательно и шумно не из-за невоспитанности. По обычаю, таким образом они испытывали гостеприимство и терпение хозяев. В Карачае и Балкарии этот обычай еще сохранился и «по традиции все время своего пребывания в доме жениха дружки невесты считаются самыми дорогими гостями. Что бы они ни говорили, как бы требовательно и вольно ни вели себя - им все позволено»4. С присутствием «къыз нёгеров» связано немало различных игр, шуток, забав. Старший из «къыз нёгеров» - «тамада» нес ответственность за поведение остальных. Ведь в случае непозволительных или скабрезных шуток они компрометировали род невесты. Надо сказать, что ценность этого обычая не столько фольклорная, сколько этнографическая. Он позволяет глубже рассмотреть корни свадебной обрядности. Очевидно, что большая группа мужчин, которые должны вести себя агрессивно, скорее напоминает войско. Об этом говорит и свадебный атрибут «къыз нёгеров» - знамя невесты (келин байракъ), с которым они прибывают в дом жениха. Все это подтверждает глубокую древность карачаево-балкарского свадебного церемониала. Этим можно объяснить и торжественный прием с обильным угощением после обряда «ау алгьан» гостей со стороны невесты (джыйин), торжественную раздачу подарков родне и многое другое. Интересно, что родственники невесты (кроме родителей) приезжают на свадьбу группой до ста человек, привозят приданое невесты и богатые подарки всем членам семьи жениха, включая его бабушек и дедушек, а также родных дядей и теток. Обычай идет со времен большой патриархальной семьи, когда вместе с родителями жили взрослые сыновья со своими женами и детьми. Хотя давно уже карачаевцы и балкарцы живут малыми семьями и часто отдельно от родителей, подарки близким родственникам жениха делаются как дань традиции чтить родственные отношения. Надо отметить, что степень родства у карачаевцев и балкарцев до сих пор как на родине, так и в Турции определяется иначе, чем у других этносов. Счет ведется не с родных, а с двоюродных братьев или сестер. О них говорят «бирде турадыла», т.е. «в первой степени находятся», о троюродных - «экиде турадыла», т.е. « во второй степени находятся» и т.д. После отъезда гостей во дворе молодежь устраивает танцы (той), а дом освобождают для брачной ночи. Жених тайком приходит к невесте ночью в сопровождении своего дружка (киеу нёгер). Они должны пройти в комнату невесты незамеченными дружками невесты (къыз нёгер). Невеста ожидает его в компании своей наставницы (къыз нёгер къатын), которая должна подготовить новобрачную к брачной ночи, постелить постель. Молодых оставляют одних. Закрыв дом снаружи, дружка жениха (кюёу нёгер) сторожит у двери всю ночь. В старину бытовал обычай досаждать новобрачным, шуметь под окном, забрасывать что-нибудь в форточку. Сейчас это забыто, но дружка жениха по-прежнему начеку. Утром он уводит жениха в «болуш юй» так же незаметно, как и привел. В «отоу» заходят ее наставница и одна из снох со стороны жениха. Они должны взять простыню и отнести к пожилым женщинам, чтобы они убедились в непорочности невесты. Надо сказать, что этот обычай в диаспоре почти не поддерживают, не видя в нем никакой необходимости. Исследователь Невруз Ил-маз по этому поводу отмечает: «Здесь среди карачаевцев еще не было случая, чтобы невеста оказалась не девственной. Я думаю, что нет в мире женщин, более берегущих свою честь, чем карачаевки»5. В диаспоре воспринимают обычай проверять простыню как оскорбляющий честь и достоинство девушки и отказываются от него. Таким образом, теряется и функциональное значение наставницы, тем более, что современная молодежь теоретически достаточно осведомлена в вопросах секса. Поэтому в последние годы начал исчезать и специфический карачаево-балкарский обычай присутствия рядом с невестой замужней женщины из числа ее снох. Например, в августе 1998 года мы были на свадьбе у Джабаевых в с. Башюйкж. Невеста оставалась в доме жениха без наставницы (къыз нёгер къатын) и без телохранителей (къыз нёгер джашла). Вечером, после обряда «ау алгьан», во дворе собирается на «той» почти вся сельская молодежь и гости из других мест. Здесь не бывает нетрезвых, да и за столы молодые обычно не садятся. Девушки и юноши становятся друг против друга, чинно ожидая своей очереди танцевать. Первый танец по обычаю всегда «Абезек». Это парный круговой танец, на который каждый парень приглашает девушку. Затем на остальные танцы она обычно сама выходит к своему партнеру. Музыка, движения, неповторимая стилистика и каноны старинного «тоя» сохранены без малейших изменений. Глубокой ночью, после танцев, молодежь, разделившись по возрастным группам, собирается в отведенных для них комнатах в доме жениха или его родственников на «посиделки». Этот обычай, полностью забытый на родине, в Турции сохраняется карачаевцами и балкарцами особенно ревностно. Называют его «накьырда». В русском языке эквивалентами этого слова являются «шутка», «острота», «насмешка». Они верно передают атмосферу обычая, когда парни и девушки могут свободно заигрывать друг с другом, подшучивать. Особенностью этих шуток является то, что они не могут иметь каких- либо последствий и моральных обязательств, т.е. произносятся для игры. Тем не менее при знакомстве или «испытании чувств», если юноша еще не готов сделать серьезное предложение или девушка не может пока сделать свой выбор, обычай «объяснений в шутку» помогает молодым лучше узнать друг друга и проверить свои чувства. У карачаевцев есть поговорки: «Накъырда - кертини келечиси» (Шутка - посредник правды), «Накъырданы арты керти болур» (Конец шутки может оказаться правдой). Всю ночь девушки и парни проводят, соревнуясь в острословии и находчивости. Наиболее удачные остроты, прибаутки, реплики становятся своего рода фольклором и передаются из уст в уста. Самые талантливые сочиняют стихи и песни, подражая образцам народных любовных (инар) и шуточных (чам) песен. Также здесь играют в национальные игры. Например, в «колечко» (джюзюк): ведущий вкладывает кольцо в закрытые ладони одной из девушек, а кто-то должен отгадать, кому именно оно попало. Проигравший обычно поет или танцует. Главное условие этих посиделок в том, что все шутки, песни, остроты должны быть на тему любви. Поэтому в диаспоре бытует еще одно название этого обычая - «сюйген» (влюбленный, влюбиться). Отметим, что молодежь собирается именно в чо время, когда у новобрачных наступает брачная ночь. Обычай «накъырда» или «сюйген» языческий. Вероятно, он связан каким-то образом с обычаем демонстрировать простыню после брачной ночи. Описывая сохранившиеся традиции у карачаевцев в Турции, автор книги на турецком языке «Карачаевцы - один из северокавказских народов» Левент Итез отмечает, что еще в середине XX века на ночных посиделках играли в игру-ребус «Чаршаф, будай саттым, бир - эки - юч, казан капак» (Покрывало, пшеницу я продал, один, два, три, крышка котла.), а девушку и парня, обменивающихся шуточными объяснениями в любви, планами на совместную жизнь, называли «сюйген» (влюбленными)6. Шутки, песни, объяснения любовного характера проходят в форме состязания: кто остроумнее, тот побеждает. Иногда юноша состязается сразу с несколькими девушками, а девушка - с двумя парнями. Это - игра, которая позволяет молодым преодолевать скованность, отчужденность, не навлекая на себя обвинений в нескромности. По горскому этикету предосудительным является уединение молодых, разговоры наедине. В этом нет противоречия с мусульманскими этическими нормами, которые выражены в пословице «Если мужчина и женщина сойдутся в каком-либо месте наедине, то третьим становится шайтан». Карачаевцы и балкарцы также осуждают уединенные встречи, называют их «уллу айиб» (большой стыд). Поэтому свадебные игры «накъырда» привлекают молодежь как возможность, вполне легитимную, встретиться друг с другом и пообщаться в непринужденной, веселой компании. Встречи наедине становятся, таким образом, излишними. Отметим, что турецкий менталитет абсолютно не воспринимает карачаево-балкарский обычай «накъырда», находя его предосудительным. Шутки на тему любви или супружества не приняты в турецком обществе, любые слова на эти темы понимаются однозначно как ухаживание с целью жениться. На таком фоне раскованность и непринужденность горцев выглядит как весьма характеризующий элемент национального менталитета. Турецкий историк карачаевского происхождения Невруз Илмаз, исследуя национальные обычаи горцев в Турции, отметил, что «накъырда» - весьма распространенный обычай не только в среде карачаевцев и балкарцев, но и у некоторых других кавказцев. «Из кавказских народов карачаевцы, балкарцы, кабардинцы, осетины, абазины и кумыки не только признают, но и считают «адетом» (обычай) - шутки, остроты, комплименты в отношениях между молодыми. Не понимают и не поощряют этого обычая чеченцы, ингуши и большинство дагестанских народов»7. Невруз Илмаз видит причину такой разницы в том, что в Дагестан, Чечню и Ингушетию раньше проник и утвердился ислам, и обычай «накъырда» был попросту «забыт». Но, скорее всего, особенности в менталитетах кавказских народов намного глубже и уходят корнями в их этногенез. О том, что обычай подшучивать характеризует национальный характер, свидетельствуют карачаево-балкарские пословицы, сохранившиеся в среде потомков мухаджиров. Например: «Чам-ланыучуну джашау къысха, чамчыны джашауу узун» (У того, кто сердится, жизнь короткая, у шутника жизнь длинная). Культ рода, свойственный горцам, диктует свои законы в морали и этике свадебных обрядов. Обязательным условием для любовных шуток «накъырда» является отсутствие родственных связей между девушкой и парнем. Поэтому знакомство и разговор начинается с выяснения фамилий и перечисления родственников по отцовской и материнской линиям до седьмого колена. А на юношу, оказавшегося родственником, накладывается обязанность покровительствовать девушке как сестре. Девушка, если ей по какой-либо причине не нравится юноша и она не желает с ним играть, чтобы не обидеть его, прибегает к самому верному способу: объявляет его братом. После этого юноша уже не может с ней заигрывать. Законы родовой экзогамии, т.е. запрет на брак внутри рода, традиционно сильные у карачаевцев и балкарцев, в Турции подверглись жесткому испытанию. Во-первых, турецкое общество никогда не было им подвержено, здесь обычны браки между двоюродными братьями и сестрами. Поэтому нет такого культа родственных отношений, как у горцев. Уединение и даже совместное пребывание в одной комнате девушки с родственником считается предосудительным, как и с любым посторонним мужчиной. Уезжая из своих сел и расселяясь смешанно с турками, кавказские эмигранты подверглись в какой-то мере ассимиляции и культурному влиянию коренного населения. Во-вторых, сама карачаево-балкарская диаспора так немногочисленна, что родственными отношениями, если считать до седьмого колена, охвачено большинство. В настоящее время не редкость браки между четвероюродными (ючде тургьан) братьями и сестрами. Единственный выход - это межнациональные браки. В настоящее время в них состоят почти 2/3 карачаевцев и балкарцев. В больших городах еще больше. Например, в крупном городе Адане из 20 исследованных семейных пар в 16 муж или жена турецкой национальности. В таких семьях общим языком является турецкий, горские этические нормы и обычаи уступают турецким. Как следствие, меняется менталитет детей, они утрачивают национальное своеобразие и самоидентифицируются как турки. Таким образом, стремление к сохранению своей этничности вынуждает карачаевцев и балкарцев, в историческом прошлом активно вступавших в межнациональные браки, поддерживать обычаи и традиции, способствующие созданию семей с партнерами своей национальности. Это предубеждение против межнациональных браков есть естественное стремление противостоять процессам деэтнизации, т.е. потере своих этнических черт. Несмотря на единую религию, схожесть языка и благоприятные условия для совместного проживания в инонациональной турецкой среде, карачаевцы и балкарцы на протяжении века упорно сопротивляются ассимиляции. Почти полное отсутствие национальных традиций в материальной культуре, преобладание городского населения над сельским в диаспоре, увеличение межнациональных браков, постепенное утрачивание родного языка - вполне естественный процесс в исторической судьбе малочисленного этноса, не имеющего своего государственного или административного статуса в Турции. На этом фоне национальные культурные обычаи выступают как элемент важнейшей характеристики этнического самоопределения: ощущения своей самобытности и стремления к ее сохранению . Это тем более очевидно по сравнению с глубокой трансформацией в материальной культуре. Важнейший компонент самобытной культуры карачаевцев и балкарцев в диаспоре - традиционный быт - претерпел значительные изменения, особенно во второй половине XX века. В процессе эволюции и неуклонной ассимиляции в окружении намного превосходящего по численности местного этноса потомки мухаджиров утратили почти полностью специфические особенности в хозяйствовании, типах поселений и жилищ, пище и одежде. |
Поиск на сайте Главная страница Литература Доклады Рефераты Курсовая работа Лекции |